Глава 1. — Японское искусство любви

- Андрей, подождите, - окликнула меня белобрысая девушка. Ее круглое детское лицо покрывал густой слой веснушек: маленький нос, пухлые губы, голубые глаза с белесыми ресницами. Видимо, первокурсница, подумал я. Она была одета в видавшее виды застиранное цветастое платье и неловко мяла в руках синюю сумку с потертыми ручками, набитую книгами.

- Привет, - остановился я, разглядывая ее и пытаясь вспомнить имя, но память молчала.

- Мы не знакомы. Меня зовут Таня, - извиняющим голосом ответила она на вопрос, который я не успел задать. – Я хожу в литературную студию недавно. Пишу стихи, любовную лирику. Слушаю других. Сегодня слушала вас. Мне понравился рассказ.

- Понятно, - я почесал голову и посмотрел ей прямо в глаза, - чем могу быть полезен? Поставить автограф на порнографии собственного сочинения и торжественно вручить его вам?

- Ну почему же порнография, история об искусстве шибари - это очень интересно, эротично, чувственно, в общем, здорово, - она покраснела и опустила глаза. – Я хотела попросить у вас почитать другие рассказы.

- Принесу через неделю к следующему занятию.

- Долго ждать, - Таня смущенно улыбнулась, - я сейчас свободна, могу забрать их у вас дома.

- Любовь к литературе – это хорошо. Поздно уже, разве дома тебя не ждут? – я улыбнулся и подошел к ней поближе.

- Вы живете в центре? Думаю, часа хватит, что скажете?

- Живу рядом, мне нужно зайти в магазин за продуктами, - я пытался угадать, чего она хочет, но лень победила. Какая разница.

Мысленно махнув на ее намерения рукой, я пошел к выходу из здания с торжественным названием «Народный дом». Типичный советский новодел: кружки детского творчества, профсоюзы, рабочая столовая и детская библиотека. Вдоль стен располагались грозные плакаты с революционными воззваниями, реквизит для спектаклей, флаги и другой неопределяемый хлам. В холле рядом с книжными стеллажами соседствовал столик с булочками и пряниками. Все здесь мешалось в пеструю кашу с совковым налетом.

В этом здании находилась литературная студия, которую возглавлял местный калужский поэт Александр Мунин. Это был пожилой человек с аккуратной бородкой под славянина. Стихи мне его не нравились. Возраст и членство в Российском союзе Писателей давали ему право быть учителем, гуру для молодых. Хотя приходили туда в основном люди на пенсии или молодые балбесы вроде меня. За последнюю неделю к нам прибилась толпа студенток из педагогического университета. Своим смехом и шутками они развеяли скуку, царившую на чтениях.

Каждый день я беспробудно пил. Чтобы в процессе постоянного алкогольного отравления самого себя делать паузы, ходил сюда и слушал бездарных писак. А сам читал то, что строчил в полубессознательном состоянии. Смешил людей рассказами с откровенными эротическими сценами и на пару часов обретал гармонию с самим собой.

- Ты не хочешь сменить жанр? – спросил как-то Мунин на одном из занятий, присаживаясь рядом со мной.

- А у меня есть жанр? – с иронией ответил я, бросив взгляд на напечатанный текст, лежавший на столе.

- Есть, поверхностный и ребяческий, и тему ты выбрал эпатажную, не твоего уровня, - его глаза спокойно смотрели на меня, тонкие черты лица светились вселенской мудростью. – Ты к нам для чего приходишь?

Я молчал, отведя глаза в сторону.

- Мне кажется, посмеяться - над другими и над собой, ручку ты научился держать и предложения правильно складывать, но это не литература.

- Точно, высокой литературой и не пахнет, - съязвил я, собрав листы и запихнув их в рюкзак. – Постараюсь вас больше не беспокоить.

- Не торопись сбегать. Придумай себе цель, для чего ты пишешь. Как бы тяжело тебе не было, творчество – это лекарство не только для автора, но и для тех, кто его слушает. Ты понимаешь меня?

- Хорошо, - легко согласился я, чтобы он отстал от меня, – поменяю когда-нибудь. Пишу пока то, что получается.

- Ты ходи к нам, это правильно, - он по-отечески положил свою сухую ладонь мне на плечо. – И не обижайся на мои слова.

На улице Таня побежала за мной, стараясь успеть. Я летел в ближайший магазин за бутылкой и хлебом. К вечеру волна воспоминаний накатывала с особенной силой. Я мог справиться с ней, заливая сознание водкой. Голова отключалась и боль отступала. Такое состояние продолжалось уже полгода.

- Как вы быстро ходите, - запыхавшись, выговорила она.

- Магазин скоро закроется, в другой мне идти лень, - бросил я.

Осенний воздух был наполнен ароматами опадающей листвы, дыма горящей травы, яблок и еще чего-то вкусного и прохладного. Лучи солнца золотили маковки церквей, которые в Калуге встречались на каждой улице. Церквей и часовен здесь было больше, чем жилых домов. В городе чудесным образом сохранилось много купеческих усадеб и гостевых домов. Поэтому улицы казались перемещенными в настоящее из другого времени. Деревянные двухэтажные дома с наличниками начала 20 века окружали самодельные клумбы. По тротуарам стайками бегали коты всех расцветок. Машин было немного. Атмосфера сонного мещанства затягивала в летаргический сон.

Я жил в однокомнатной квартире на ул. Баррикад, снимал ее на первом этаже в бедном районе. Аренда здесь была дешевой, а наркоманы и алкоголики - постоянной публикой. Впрочем, я мало чем от них отличался.

Увидев валяющуюся рядом с кроватью кожуру банана, Таня поморщилась:

- Давно это тут лежит?

-Я утром завтракал, - рассмеялся я.

-Бананом?

- Других продуктов нет, что нашел, то и съел, - я взял кожуру и отнес ее на кухню.

На столе громоздилось немытая посуда. Я отодвинул гору с тарелками и стал искать чистый стакан.

Таня тем временем начала рыться в моей библиотеке.

-Сколько у вас книг, - восхищенно воскликнула она.

- Кроме книг ничего нет, - я вернулся в комнату и плюхнулся на кровать.

- Еще я вижу пыльный компьютер, - она засмеялась.

- Я редко убираю, вдохновения нет, - я почесал нос и подумал, что с книжкой в руке она смотрится неплохо.

- Не думала, что для этого нужно вдохновение, - сказала Таня. - Я каждый день убираюсь в квартире и хожу за продуктами.

- Молодец, неси дневник, поставлю пять, - ответил я, - А я это делаю, когда есть настроение. Гостей не ждал, поэтому за бардак извиняться не буду.

На кухне она сгребла посуду в раковину и начала ее мыть.

- Оставь, потом помою, - мне стало неловко.

- Ну да, через месяц, когда придет вдохновение, - ее детская улыбка была искренней. – Приготовить ужин? - она увидела, как я открыл бутылку.

-Зачем? Ты есть хочешь? - я вопросительно посмотрел на нее и налил себе полный стакан. - Думаю, ты со мной пить не будешь, поэтому не предлагаю.

- Не буду, - мотнула она головой, - но на голодный желудок водку глотать - это неправильно.

Таня открыла шкаф и нашла там несколько клубней картошки.

-Что-то съедобное, - с этими словами она высыпала их в раковину, помыла и шустро нарезала в сковороду. Не успел я глазом моргнуть, как она уже жарила ее, заливая квартиру вкусными запахами.

- У меня так быстро не получается, - похвалил ее я. - Ем в столовой на работе.

- Это лень мешает, - поддела Таня, помешивая картошку деревянной ложкой.

- Может быть, - я не стал спорить и налил себе второй стакан. Как только жидкость проникла внутрь, тяжесть, сдавившая грудь, стала отпускать. Она жила во мне постоянно, вызывая хроническую бессонницу.

Таня разложила картошку на две тарелки и нарезала хлеб. Самую большую порцию подвинула мне и насмешливо сказала:

- Готово.

- Спасибо, - я начал уплетать еду, почувствовав, насколько голоден.

- Меня бросил парень, - она вяло ковыряла вилкой в тарелке. - Аппетита нет. Будете?

- Давай, - не стал я ломаться. – Меня тоже бросили. Поэтому пью как собака. Помогает. Ты выбрала рассказы?

-Нет, - она уставилась в пол и стала теребить мягкую обивку табуретки, на которой сидела.

-Доем, распечатаю тебе с компьютера, - сказал я, улыбнувшись.

- Я пришла не за рассказами, - смущенно пробормотала она.

-Серьезно? - я налил еще один стакан водки. - У меня больше нечего просить, честно. – От алкоголя кружилась голова, хотелось уронить голову на стол.

- Мне интересно испытать то, что описано в вашем рассказе, эту японскую технику шибари, - она испытующе посмотрела на меня.

Я разглядывал ее, пытаясь сосредоточиться и поймать мысль.

- Ты хочешь переспать со мной? - уточнил я.

- Ну не совсем, - Таня встала и стала убирать грязные тарелки. - Хочу понять, как это работает. Рассказ был таким живым и вдохновляющим, он написан на основе реального опыта? - спросила она.

- Было дело, - соврал я, не краснея.

- Хочу научиться.

-Неожиданно, - стараясь скрыть свою растерянность, я отвернулся к окну.

-Тогда пойду приму душ, можно взять полотенце из шкафа?

-Да, конечно, - я подождал, пока она закроет дверь ванной, а потом включил компьютер.

Я полгода не видел женщин, и тут ко мне приходит девушка и требует то, в чем я не разбираюсь. Зачем я соврал, балбес. Полистал в сети страницы с текстами и иллюстрациями о шибари, но буквы плыли перед глазами. Вот попал, идиот, подумал я, пытаясь понять, с чего надо начать и чем заканчивать.

Пока я лихорадочно придумывал выход, Таня вышла из ванной и прошлепала в комнату босыми ногами. Она обмоталась зеленым махровым полотенцем и стала похожа на гусеницу. Присев на край кровати, выжидательно посмотрела на меня. Я быстро выключил компьютер, мысленно махнув на японскую технику рукой, и решил импровизировать.

- А ты не боишься? - спросил я, щурясь.

- Нет, а надо? - Таня болтала голыми ногами как ребенок. - Вы кажетесь хорошим человеком.

- Ты же меня совсем не знаешь, родным не сказала, - усмехнулся я. - Может я маньяк.

- Я доверяю интуиции, - она разделила мокрые волосы и стала заплетать их в косу. Я подумал в тот момент, что сидел бы и смотрел, как она это делает, всю ночь.

- У меня нет специальной веревки, она должна быть из мягкого шелка, чтобы не повредить кожу, - я потер глаза, от выпитого алкоголя они сами по себе закрывались.

- Что же тогда делать? - разочарованно спросила Таня.

- Могу использовать бельевую, - улыбнулся я, - но она жесткая и скорее всего не даст нужных ощущений.

- Несите, - храбро согласилась она. - Выбора все равно нет.

- Почему нет, - я с трудом встал и подсел к ней, - можно отказаться от испытаний и придумать что-то менее изощренное и стандартное.

- Нет, я хочу шибари, - мотнула она головой.

Вот упрямая. Чувствуя, как алкоголь захватывает контроль над телом, делая ноги ватными и тяжелыми, я встал. С трудом дойдя до полок с книгами, попытался найти ножницы, но не смог. Направился в кухню, взял там нож и вернулся обратно. Увидев меня с ним, Таня охнула:

- А это вам зачем?

- Мне надо срезать веревку на балконе, - пробормотал я и чуть не упал, споткнувшись о табуретку.

- Осторожно! - встревожилась она, - Зачем вы столько выпили?

- Если бы ты заранее озвучила планы, бутылка осталась бы в холодильнике до лучших времен, - выдавил я, дергая дверь балкона, она не поддавалась.

Таня поняла, что с потерянной координацией я буду долго там стоять, подбежала ко мне и распахнула ее. Порыв ветра, смешанный с густым сладким запахом осени, ворвался в помещение. Я влез на балкон и часто задышал, пытаясь отогнать сонливость. С трудом срезал веревку. На пол полетели рубашки и моя футболка.

Веревка почернела от времени и стала грубой. Я присел на кровать и кинул ее на колени к Тане.

- Она не подходит для таких дел, - сказал я.

Таня потрогала ее и засмеялась.

- Другой же нет.

- Как хочешь. Мое дело - предупредить заранее, - Снимай полотенце.

- А вы не будете снимать одежду? - спросила она настороженно, вцепившись в простыню руками.

- Зачем? - не понял я.

- Как это зачем? Я буду голая, а вы в одежде? Это странно. И как же этим заниматься в одежде? - она заглянула в мои глаза.

-Сними полотенце, тогда увидишь, - храбро предложил я.

- Давайте тогда выключим свет.

-Хорошо, - я не стал спорить и потянулся к выключателю.

В кромешной тьме слабо светилось окно, на котором не было занавесок.

-Я тебя не вижу, - прервал я молчание. - Темно, хоть глаз выколи.

Я услышал, как она смеется.

- А на ощупь никак? - спросила она сквозь смех.

- Никак, - я улыбнулся и попытался обнять ее, чтобы поцеловать.

Таня отпихнула меня ногой, встала и сама включила свет.

- Ладно, я при включенном свете сниму полотенце. У тебя было много девушек? – вдруг перешла она на «ты»: запах мыла, смешанный с ароматом ее тела, кружил голову. - Чего молчишь, отвечай, - требовательно сказала белобрысая кнопка.

- Не помню, немного, - я потянул полотенце, но она опять увернулась.

- Как это не помнишь? Их было так много, что ты не помнишь? Отвечай!

- Ты пришла меня допрашивать? - пытаясь скрыть досаду, спросил я. - Какая разница?

- Для меня большая, - вскинула она голову и посмотрела на меня с таким выражением, чтобы я понял, не отстанет.

- Две девушки были. С первой я познакомился в общежитии университета, ее звали Таней.

- Какое совпадение!

- Она вышла замуж и живет в Находке. Со второй я расстался полгода назад, поэтому запил, она меня бросила - я понял, что хочу лечь и уснуть, слабость и апатия накрыли липкой волной.

- Не очень много, - протянула Таня. - Это хорошо.

- Что хорошо? - переспросил я.

- Неважно, - она скинула полотенце и легла на кровать. - Чего сидишь, действуй, - насмешливо подбодрила Таня.